Фил (Настоящий Индеец) - Стихи
Опять в грядущий час расплаты
я только как бы свой талант
имею. И дарю не злато,
а рукотворный фолиант.
Поскольку ручки шаловливы
аккумулируют порывы
небезупречности души,
подвигнутой от анаши,
растенья силы растаманов…
О чём бишь я? Ах да, дарю,
и если чё, благодарю
за преломленье пира праны.
Чтоб лично говорить с тобой (Ташевский)
ещё две строчки текст любой.
***
всё горше боль дневного сна
всё меньше ночью спится
стучится робкая весна
настойчиво стучится
ты жадно ловишь подогрев
в засиженном оконце
без витаминов охуев
опизденев без солнца
и отцепившись анаши
в родимой каталажке
во что-то веришь от души
какая ж ты милашка!
день отзвенел, забита жердь
а ты и в ус не дуешь
как ночь, отпихиваешь смерть
и до утра танцуешь
ты ждёшь весны – в который раз!
как будто бы в последний
уже запел её фугас
танцует рыба в бредне
судьба стебётся на басу
на саксе бог, на сексе демон
как сыро, как черно в лесу!
ворота, где вы? мама, где мы?
весна 88
***
Апрель. И новые надежды
в прозрачной тесноте тоски,
и неуверенность, и те же
желанья, сжатые в тиски.
А свет всё чище. И во встречных
всё чаще тайна свежих лиц
и ожидание извечных
шагов к стиранию границ.
Земля так просто обнажилась,
и ты отчаянно поверь,
что всё, что так и не случилось,
конечно сбудется теперь.
Звенят, разят, срезают стрелы
и раздвигают берега.
И лишь в горах всё так же белы
невозмутимые снега.
04.83
***
тогда, в безудержных рассветах
шагов познания друг друга
вело нас молодое лето
как бескорыстная подруга
новорождёнными лучами
росли побеги пониманий
и мы друг друга посвящали
в сокрытый клад своих сознаний
и в таинстве самораскрытий
карабкались из колыбели
и повторяли бег развитий
и каждый миг на миг старели
06.79
***
я всё придумал – это глюк
боль наслажденья, радость мук
запутался и накрутил
но я ещё не всех простил
остались якобы враги
я возвращаюсь на круги
чтоб ненавидеть и жалеть
чтобы желать, сжимая плеть
и чтоб свою подставить плоть
чтоб пальцы розой исколоть
и чтоб захватывало дух
покуда не отшибло нюх
но слухом снова слышу стук
коса, старуха… это глюк!
12.07.93
***
всех, кто мне от души улыбнулся
я с собою туда унесу
кто хоть раз поцелуем коснулся
я спасу, от забвенья спасу
здесь мы ссоримся и порываем
я оцениваю и сужу
зло, добро – это здесь. а за краем
«так и было», я лишь подтвержу
гонореи, обиды, аборты
род, наследство, ячейка и клан
но Ромео с Джюльетой бесплодны
и не могут быть вписаны в план
12.07.93
***
«я шлю лавину тем ущельям,
где я любил и целовал»
я целовал, но не обвал
дарю возлюбленным, а вечность
и тем, кто мой стоп-кран срывал
кто проверял на безупречность
я упрекал и даже мстил
но я ни с кем не расставался
поскольку помню всех, кто мил
с кем вместе в вечности остался
конечность ядовитых жал
таили ласковые глазки
я их встречал и провожал
но я искал – не только ласки
они мелькнули, как и я
и растворились в биомассе
змея, и яблоко, и яд
в отброшенном судьбою мясе
12.07.93
***
шагнув за Двери и увидев смерть
великие постигли одиночество
и стал способен суетливый червь
на творчество и просто дар пророчества
скорей писать, пока не свёрнут кран
всем людям, или близким, что в наличии
а тот, кто полный, пишет свой роман
с самим собой – при размноженьи личности
12.93
***
жизнь многолика и разнообразна
когда на мир взираешь просветлённо
но неотвязно в памяти навязло
видение распахнутого лона
вторгаясь нагло в каждую молитву
оно влечёт меня маниакально
и хочется спастись, отдавшись бритве
в горячей ванне, как в последней спальне
и лепесточки, соком истекая
в первичный рай приоткрывают Дверцы
и потакая зову, я втыкаю
в ушко верблюда, а иголку в сердце
08.94
***
на рассвете тёмно-алый
катится трамвай
едет парень чуть усталый
источает рай
весь вагон уже вдыхает
жгучие духи
а парнишка отдыхает
и в глазах стихи
кто же та герла святая
что смогла понять?
он в заплатках и в трамвае
что он мог ей дать?
сразу видно, что чужую
не сосал он кровь
алый цвет его целует
и в глазах любовь
кровью нищих не напился
и не воровал
как же он её добился?
что же он ей дал?
и вагон его качает
на границе сна
и из-под ресниц лучами
брызгает весна
10.87
***
нет, не о чём не сожалею
пою всё так же вред
я видел в ритмике Марлея
святой секрет
пою совсем не благочинство
бесстыдство голых ног
мне в голубом сияньи джинсов
являлся бог
да, в джинсов голубом сияньи
я видел горний свет
и знал, что нет конца познанью
и смерти нет
боготворил простую жажду
и горечь неги тел
и знал, к чему стремится каждый
и жить хотел
нет, отрекаться я не буду
и каяться в грехах
я сам святой провидец чуда
любви монах
я знаю, что в любви спасенье
от всех житейских бед
и истина, и свет весенний
и смерти – нет
05.83
***
да, я дерзкий мальчишка
фигляр и проказник
карманный плутишка
бегущий на праздник
нечаянно сброшу
на землю святыни
эй, жёны святошей!
эй, жертвы гордыни!
дразню вас познаньем
запретного плода
мой парус желаний
капризней погоды
кривляюсь и строю
блудливые рожи
эй, духа герои
морали вельможи
поститесь, страдая
восторженно верьте
а я уже в рае
а мне не до смерти
маню вожделеньем
запретной свободы
мой парус влечений
капризней погоды
я тоже был свят
и я тоже молился
но этим наград
никаких не добился
закинул я посох
и сбросил вериги
и сею с подноса
горстями интриги
бесстыдно раскрою
сокрытые недра
мой компас устоев
капризнее ветра
что ваши молитвы?
горошинки в стену
спасут ли от бритвы
девичьей измены?
что ваши картины
поэмы, романы?
неисповедимы
богини обманы
что длинные речи
пред брачным порогом?
расправлю я плечи
и сам буду богом
в свечах вы ослепли
в поклонах устали
мой мускулов слепок
надёжнее стали
обрушу с престола
церковные своды
мой стимул раскола
капризней погоды
походкой небрежной
иду по витринам
дарую надежды
зовущим перинам
не ведомы страхи
и чужды сомненья
пронзайте, монахи
глазами презренья!
преследуйте, взгляды!
грозите, проклятья!
минуя преграды
дарую зачатья
навстречу цветенью
обрушатся воды
мой руль наслаждений
капризней погоды
я наглый мальчишка
смеюсь из-под маски
имею в излишке
притворные ласки
в моём арсенале
и вздохи, и стоны
и блеск вакханалий
и лжекупидоны
но в бешеной пляске
начнут разрываться
одежды и маски
чего мне бояться?
играю я голый
на струнах природы
мои рокенролы
капризней погоды
кокетливо брошу
игривые нити
и новая ноша
запросится выйти
на ждущие души
накину я сети
и сразу наружу
запросятся дети
резвятся беспечно
бессмертные гены
я вечный, я вечный!
нетленный, нетленный!
долой увяданье
безумства и жизни!
мой парус желаний
погоды капризней
08.81
***
этой ночью темень
поглотила вечер
закрутила время
цепью на висках
ветер этой ночью
тучи рвёт и мечет
и заснуть не хочет
первобытный страх
за окном осины
в трепетном объятье
к ветру прижимают
рвущийся наряд
чтоб скорее скинул
временное платье
всё быстрей вздыхают
всё сильней дрожат
а в моём жилище
пусто как в пещере
только ветер свищет
и ползёт под дверь
да тоскливый призрак
топчется у двери
и желанье жизни
как голодный зверь
стонет в нарастанье
синтезатор бога
листья шепчут тайны
запрещённых книг
на иглу желаний
тянется тревога
вспышка! свет! сиянье!
блеск – и в тот же миг
струи натянулись
струнами со свода
лишь земли коснулись
и в один аккорд
вылили на город
океан свободы
и набатный топот
азиатских орд
08.81
***
бегу к тебе и представляю
как лишь ступлю на твой порог
и ты прижмёшься, увлекая
в бурлящий бешеный поток
бегу и думаю – наверно
паду в бездонность твоих глаз
и изогнётся мир трёхмерный
вокруг целующихся нас
но ты меня встречаешь просто
как будто я тебе далёк
простой скучающий философ
зашёл к тебе на огонёк
я вижу, как ты неготова
к смятенью света и огня
тебе, наверно, нужно снова
себя настроить на меня
что ж, подчиняюсь ритуалу
беседы, принятой в гостях
лениво и о чём попало
о всех последних новостях
но в каждом слове ожиданье
и затаённое тепло
у нас с тобой одно желанье
и для него не надо слов
уже над нами призрак кружит
плетёт магнитную канву
опутывает, и всё туже
натягивает тетиву
растёт заряд, поёт пружина
и поцелуй, и вот уже
мы замираем недвижимо
в недостижимом мираже
чтоб в зачарованном движенье
в гипнозе медленно снимать
всё, что препятствует сближенью
чтоб высшей истине внимать
чтоб полыхающим астралом
пронзать пространственный эфир
и сквозь истоки и начала
вернуться в обновлённый мир
вот так – ты видишь, дорогая
бывать в заоблачных мирах
нам только жажда помогает
а что мешает? только страх
06.83
***
из моих волнений без причины
и давно привычных покорений
я плету спирали серпантина
всеми уже пройденных прозрений
и беспечно украшаю спальни
модные, стандартно дорогие
чтобы их в объятиях банальных
тискали натружено другие
06.79
***
мало рифму искать
надо попросту ждать настроенья
когда вера, и нежность, и грусть
станут вдруг несмешны
когда молча обступят тебя
всех потерянных тени
всё прощая
чтоб сам ты не вынес сокрытой вины
только пафос с годами
становится всё ненавистней
то есть
всё недоступней тот первый наивный восторг
то есть чувство и страсть
уступают под натиском мысли
то есть ты уже годен
хоть в милитаристы
хоть в морг
02.86
***
мы спускаемся с небес
в форму данных нам телес
и гоняем наши тачки
по дорогам до устрачки
мне не нужен Мерседес
лишь бы бес в ребро не лез
мне довольно Жигулей
не гони, люби, лелей
08.93
***
в мире всё определённо
вероятность и законы
так уж вышло, что протоны
притянули электроны
тут всё ясно и без бога
просто ядер было много
твердь земная затвердела
в пустоте возникло тело
дальше физики законы
правят долгие эоны
вдруг – знаменье, вероятность
клетка стала размножаться
покатило размноженье
суета сует движенья
вдруг – знаменье: так уж вышло
за меня ты замуж вышла
я вошёл и вышел Филя
есть во что вложить усилья
а потом, глядишь, он тоже
файл в компутер общий вложит
хромосомы вложит в лоно
лично им определённо
или всё же уж давно
всё предопределено?
05.94
***
эта трепетная вера
вера в то, что всё ништяк
чтоб поверить, для примера
можно выкурить косяк
как-то сразу ощущаешь
что понятно всё без слов
всех, кого судил, прощаешь
и сочувствовать готов
счастлив будь и улыбайся
всё ништяк, и ты поверь
как ни майся, ни ломайся
будет всё ништяк теперь
всё – и в самом деле есть
было, будет… это весть
а услышал – это благо
для тебя же… эх, бедняга
04.94
***
ах, деньги, денежки! как только
вы посещаете карман
без спирта счастлив алкоголик
без вмазки прётся наркоман
вдруг оказалось, что природа
всё так же дышит и живёт
и бог смеётся с небосвода
и дьявол согрешить зовёт
цвета и краски, запах, звуки
как будто резкость навелась
прекрасно всё – и даже муки
и наша будничная грязь
и в чём вопрос? – конечно влиться
ответ один – конечно быть
и словно пьяница, молиться
и словно наркоман, любить
01.91
***
Кореиз, крутые скалы
камень лижущий прибой
здесь у старого причала
повстречались мы с тобой
дикий пляж, на волнорезы
катится волна, шипя
здесь на лесенке железной
как-то встретил я тебя
не забуду дней тех жарких
перезвон ночной цикад
пляжа зной и сумрак парков
твои руки и твой взгляд
за окном метель играет
я от Крыма вдалеке
взгляд твой нежный вспоминаю
след и волны на песке
за окном метель кружится
а в ушах звучит прибой
никогда не повторится
лето то для нас с тобой
02.73
***
пока стоит, пока стихи слагаешь
не сторонишься бесов и бесед
алкай незаебавшихся влагалищ
и неисписанных тетрадок и кассет
92-93
***
ты вновь обменяла
пир духа на радости плоти
сменяла гитару на шубу
и шило на мыло
мне жалко, что так
но прости – надоело в болоте
надеюсь и верю
что встретимся после могилы
когда в наконец-то свободном
от тела полёте
мы скажем растерянно:
мама, так что ж это было?
92
***
поход… возможно, мы индейцы
а может – данииландрейцы
мероприятие любое
но наше небо голубое
докажем, словно божьи птахи
что жить и радоваться можно
и без портков, и без рубахи
нехлебъедино и подножно
долины, лес, ущелья, скалы
прибой, и чайки, и причалы
потом всё это лишь приснится
и после смерти повторится
05.94
***
когда заплещутся зарницы
каких не видывал народ
когда обугленные птицы
попадают в твой огород
когда ты слабо пискнешь: боже
пронижет озаренья дрожь
ты думаешь, тебе поможет
что ты не куришь и не пьёшь?
о нет! тогда ты просто вспомнишь
всех, кто просил, а ты не дал
возьми сейчас! – Ему простонешь
он скажет: хуй ты угадал
02.98
***
холодный ветер осени, горелый запах
недвижимость стоячих тополей
и сердце цапает когтистой лапой
зов летних умирающих полей
весною – вера, осенью – переоценка
природа учит ожиданию конца
и коготочки грусти держат цепко
пропевшие ещё сезон сердца
10.94
***
он всех зовёт, и могут все прийти
но вот способны – далеко не все
конечно – с большинством не по пути
здесь тракт, а он мечтает о шоссе
хайвэй – какие русские мечты
но снова светофор и постовой
и в очереди матом и на ты
работа фронт, на доты головой
эй, дружно в ряд! но снова не туда
эй, ухнем – на субботник, в ДНД
нужны герои, но родит манда
лишь мудаков с мандатом на муде
кого ж иначе? секса ж у нас нет
ячейка есть, и в ней я чей-то член
есть колея, колдобина, кювет
и много железобетонных стен
про стены и горох Бутусов пел
мы любим под Бутусова любить
и если б он презерватив надел
собой его могли бы одарить
но только тихо, чтоб никто не знал!
секреты, стены, тайны, тесный круг
мы будем с теми, у кого казна
и зачинать от волосатых рук
а он дурак? понятно – наш же сын
и он зовёт? ну ясно – ведь дурак
привычный запах тухлой колбасы
родная волосатая дыра
02.87
***
наш удел – тосковать по любви
и нам некогда ей заниматься
научиться долбить и пилить
много проще, чем целоваться
но зато мы идём нога в но
из штанин Доставая Толстого
заморочек и впрямь полно
только кайфа в них никакого
а ещё, мол, нас не познать
так загадочны – хуй разгадаешь
на пизде запрещающий знак
ну а въедешь – дров наломаешь
понимаю – сказать не могу
жопой чувствую – лбом бью поклоны
эй вы там, на том берегу!
покупайте берёзки и клёны
04.89
***
я не раб, но ученик у бога
я – незнаменитый неформал
я по жизни тоже шёл не в ногу
но не в знак протеста, а хромал
ты ж вобще не шла, а по теченью
ты плыла, по прорубям кружа
ты есть бог, когда в одном влеченье
мы летим, кусаясь и визжа
20.03.96
________________________________________________________________________________
мы горазды болтать о любви
и нам некогда в ней признаваться
научиться снимать и долбить
много проще, чем целоваться
но зато мы идём нога в но
из штанин Доставая Толстого
заморочек всё так же полно
ну а толку всё никакого
а ещё, мол, нас не понять
так загадочны – хуй разгадаешь
на пизде запрещающий знак
а заедешь – дров наломаешь
понимаю – сказать не могу
жопой чувствую – лбом бью поклоны
эй вы там, на том берегу
покупайте берёзки и клёны!
весна 1990
***
всё горше боль дневного сна
всё меньше ночью спится
стучится робкая весна
настойчиво стучится
ты жадно ловишь подогрев
в засиженном оконце
без витаминов охуев
опизденев без солнца
и отцепившись анаши
в родимой каталажке
во что-то веришь от души
какая ж ты милашка
цветы любовного тепла
как порции в аптеке
вздыхают мерные тела
в безмерной дискотеке
день отзвенел, забита жердь
а ты и в ус не дуешь
как ночь, отпихиваешь смерть
и до утра танцуешь
ты ждёшь весны – в который раз!
как будто бы в последний
уже запел её фугас
танцует рыба в бредне
судьба стебётся на басу
на саксе бог, на сексе демон
как сыро, как черно в лесу
ворота, где вы?
мама, где мы?
начало весны 90-го (или 89-го?)
* * *
Апрель. И новые надежды
в прозрачной тесноте тоски
и неуверенность, и те же
желанья, сжатые в тиски
а свет всё чище, и во встречных
всё чаще тайна свежих лиц
и ожидание извечных
шагов к стиранию границ
земля так просто обнажилась
и ты отчаянно поверь
что всё, что так и не случилось
конечно сбудется теперь
летят, разят, срезают стрелы
и раздвигают берега
и лишь в горах всё так же белы
невозмутимые снега
Апрель 1983.
Риддер – местным очень нравилось называть так свой болезненный городишко, переименованный во время войны с немцами в Лениногорск, хоть Ленин и близко никогда там не бывал, а основал сие поселение немец таки Риддер, заложивший шахты для добычи свинцовых и прочих полиметаллических руд, а также заводы для их переработки. Кругом непроходимый Алтай, до Усть-Каменогорска больше ста км. Ранний совдеп понастроил там бараков, поздний – пятиэтажек и Дом культуры. У местных три страды – посадить картошку, выкопать её, и ещё отдельно – сбор кедровых орехов. Больше ничего там не растёт, даже огурцы.
Мне было всего 25, и я только начал восстанавливать организм после зоны. Ещё в феврале, когда я впервые пришёл в спортзал, я мог подтянуться только два раза, в апреле я уже, наверно, раз десять подтягивался, а жал от груди 70, через год я уже жал от груди 115.
У меня не было там ни одного друга, я был там одинок, как не бывал ни до и ни после. Я писал и получал письма, как никогда больше в жизни.
