Путь к себе: от хиппи до настоятеля храма

Тихий голос, добрая улыбка, небесно-голубые глаза. Весь облик отца Андрея излучает тепло. Такому священнику хочется рассказать о самом сокровенном.

На прошлой неделе настоятель сам решил «исповедаться» перед калужанами. Встреча под интригующим названием «От Джона Леннона до Игнатия Брянчанинова» прошла в храме Великомученика Георгия «за  лавками».

— О себе рассказывать не очень смиренно. Но, если это пойдёт на пользу чьей-то душе, наверное, только из этих соображений поделюсь тем, как я шёл к Богу, — так начал встречу настоятель храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы «что на рву» в Калуге.

Музыка и книги

— Я вырос в нерелигиозной семье. Никто у нас не молился, в храм не ходил. Но в то же время, когда я заканчивал школу и встал вопрос о том, что же мне дальше делать, мама неожиданно стала говорить о семинарии. У неё сложилось чёткое представление о том, что оттуда выходят всесторонне развитые, образованные люди.

Я не хочу сказать, что был каким-то замечательным ребёнком. Много было во мне нехорошего, неправильного, о чём я сейчас сожалею. Большую роль в моей жизни играла мама. Она взращивала во мне ростки добра. Я вообще всегда верил в победу добра над злом. Ведь об этом были книги Жюля Верна, Герберта Уэльса, Майн Рида.

Моя мама закончила педуни­верситет. Это место было средоточием вольнодумцев. Мама была знакома с очень многими интересными, интеллигентными людьми, в нашем доме бывали диссиденты. Помню, на кухне стоял бобинный магнитофон, из которого звучал хриплый голос Александра Галича, потом — Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого. Это было фоном моего детства. Какие песни мне нравились? Да самые весёлые, смешные. Мои любимые поэты и музыканты всегда говорили о любви. При этом очень редко смысл сужался до отношений между мужчиной и женщиной, чаще всего имелась в виду любовь ко всем, кто рядом с тобой.

А потом в моей жизни появилась группа «Битлз». Среди тех, кто слушает «Битлз», я не знаю ни одного плохого человека. Ведь о чём говорил Джон Леннон? «All you need is love» — «Всё, что тебе нужно, — это любовь».

По сути, если проанализировать характеры моих любимых книжных героев и певцов — все они были в хорошем смысле слова бунтарями: и Галич, и Окуджава, и Высоцкий. А позже — Гребенщиков, Шевчук.

Глоток свободы

В подростковом возрасте Андрей стал искать ответы на вечные — «проклятые» — вопросы: зачем, для чего он живёт? Среди сверстников понимания не находил.

— Нельзя было даже заикнуться о том, что ты книжку читаешь: «Да ты ботаник, очкарик!» Такое же отношение было со стороны девочек. Им нужны были бравые герои. Внутренний мир никого не интересовал. И в этот момент жизни я познакомился в Коктебеле с хиппи. Ни один фильм не может передать того духа, который там царил. Это была невероятная свобода. И не внешняя сторона меня привлекала — длинные волосы, фенечки, особый жаргон. Я впервые — за исключением своей мамы — увидел совершенно другие отношения между людьми. Это была настоящая любовь. Она проявлялась в том, что каждый очень бережно относился к внутреннему миру другого человека. Здесь были музыканты, художники. Кто не имел талантов — проявлял себя в чём только мог: букетики плёл, на камушке закорючки рисовал. И при этом был по-своему интересен. Я вдохновился всем этим, загорелся. Вернувшись в Калугу, пытался здесь что-то подобное найти. Но провинция не располагает к свободе. Здесь пионеры, октябрята, комсомольцы. А ещё тогда были сильны районные группировки — ты попробуй с длинными волосами по улице пройтись. Можно было и огрести. Я знаю, что это такое. Военрук в школу с такой причёской не пускал — но мне это только нравилось, конечно.

После Коктебеля мои «проклятые вопросы» о смысле жизни, о поиске себя обострились. Стали мучительными. Говорят, что человека к Богу приводят страдания, скорби, испытания. Главным из того, что подтолкнуло меня, было искреннее желание понять, для чего я пришёл в этот мир. Я знал, что если не найду ответов на главные вопросы, то не смогу жить дальше.

Всё начинается с любви

После школы Андрей поступил в Бауманский университет. Поняв, что технарь из него не получится, бросил. Устроился работать осветителем на Калужскую экспериментальную телестудию.

— Здесь я познакомился со своей будущей супругой Мариной. Нас сблизило то, что она задавалась теми же вопросами. Я таких девушек не встречал! Она в то время ездила в Оптину пустынь — тогда обитель начала возрождаться. Я стал задавать ей вопросы. Она ехала к своему духовнику — он отвечал. Вопросы становились всё сложнее, однозначных ответов не получалось. В конце концов она сказала: «Я не знаю, как тебе объяснить, ты давай сам езжай». А я боялся сделать первый шаг — комплексы молодого человека: все будут на тебя смотреть, смеяться, мол, ничего не знает, ничего не умеет. Но при этом чувствовал: что-то важное там коснётся меня. Я поборол сомнения и поехал. И не успел переступить врата святой обители, как на меня уже опустилась тёплая волна. Мне ещё никто ничего не сказал, я ни с кем не пообщался, а такое было ощущение, что попал домой, наконец нашёл то, что искал.

С чистого листа

— Никто не помнил, крещён я был в детстве или нет. Поэтому меня крестили в Оптиной пустыни.

— Перед крещением я срезала с Андрея все хипповские фенечки, — рассказала журналу «Фома» супруга батюшки Марина. — Как-то неудобно было с ними в купель… А одна на ноге осталась. Он почему-то не дал её срезать: жалко стало. Пришли в храм. Андрей подходит к купели, а отец Сергий вдруг так весело говорит: «Это что? Фенька? Ну-ка, давай срезать!» И всё это вышло как символ расставания с хипповским прошлым и всецелым посвящением себя Христу. И началась у нас совершено другая жизнь. Вскоре мы повенчались.

Жизнь действительно повернулась на 180 градусов. Андрей, с трудом поступив на филфак, отдал предпочтение духовной семинарии.

— Тогда как раз открылась наша Калужская семинария. Неожиданно мой батюшка говорит: «Может, тебе пойти туда поучиться? Не понравится — бросишь!» А я не только никогда об этом не задумывался, но даже не понимал, зачем люди туда идут. Все священники казались мне святыми людьми. Сначала я учился одновременно и на филфаке, и в семинарии. Поняв, что в семинарии я слышу то главное, что касается души, а в педе, чтобы найти ответы на те же вопросы, нужно было перелопатить кучу информации, решил последний бросить. Стал в Никольском храме пономарить. Нужно было как-то копеечку зарабатывать. На это и жили. Владыка предложил мне сан принять. Тогда было как во время войны, когда генералов всех поубивали. В каком-то смысле наши «генералы» на Соловках легли, сержантам надо было вести полки в бой. Вот мы и были такими неоперившимися сержантами. Надо было совершать таинство, народ Божий окроплять. От нас требовались искренность и честность, а всё остальное, мы надеялись, Господь нам даст.

С тех пор прошло больше 20 лет. При храме отца Анд­рея создана дружина «Юные разведчики». Есть у подрастающего поколения и своя группа «Аквамарин», в которой на гитаре играет сын батюшки. Ребята сами пишут тексты и музыку.

— Сейчас я русский рок слушать не могу, да и не хочу. Начинаешь молиться — и всплывают в голове тексты. Больше слушаю инструментальную музыку или рок на английском. Они не мешают мне творить молитву.

Источник: kp40.ru